Вокруг меня одни тени. Спускается ночь.
Страх охватывает меня — и боязнь медведей.
Я хочу забраться на дерево и переждать там до утра. Но мне теперь не вскарабкаться ни на одно дерево — слишком я тяжелая и бесформенная.
Тогда забираюсь в кусты. Мне холодно. Но усталость побеждает. Я засыпаю.
На рассвете слышу хруст сучьев и звуки, знакомые мне с детства: это ворчание медведя.
Удивительно, но я не очень пугаюсь, может быть, потому, что еще окончательно не проснулась. То ли кошмарное видение потрясло меня в полусне, то ли мной руководит провидение: я предчувствую близкую опасность и тем не менее остаюсь совершенно спокойной, следую за белым пятном, которое высвечивает перетекающие одну в другую картины сна. Световое пятно удаляется. Я бегу за ним, как в трансе, метр или километр — трудно определить.
При этом совершенно отчетливо ощущаю на затылке горячее дыхание медведя.
Вдруг я сильно ударяюсь головой и сразу же прихожу в себя. Я выбежала по лесной просеке к телеге с дровами.
Выстрелы разрывают тишину.
Бледный крестьянин на телеге опускает ружье и ошеломленно смотрит на меня. Его выстрелы отпугнули медведя.
— Ты бежала впереди него как сумасшедшая, — бормочет он испуганно. — В твоем положении… Матерь Божья, спаси и сохрани!
Он крестит меня. Его короткая молитва, похоже, услышана: в целости и сохранности он доставляет меня на дачу.
Мишина мать тотчас едет со мной в Москву в клинику. Миша остается на даче; он обещает приехать, как только придет время родов.
В клинике меня охватывают приступы боли. Во время родов я нахожусь на грани жизни и смерти.
Жизнь побеждает.
Так в мир приходит моя дочь Ада. В мир, в котором бушует война и заявляет о себе русская революция.
Хаос начинается…
Миша пока не видел своей дочери. Он так и не приехал с дачи в московскую клинику. Но вскоре мы снова все вместе: Миша, его мать, няня и я с маленькой Адой. И все продолжается как прежде. С рождением ребенка ничего не меняется.
Я решаю расстаться с Мишей.
Фонд Дом Чеховых
Жизнеописание, творчество Чеховых